Руководитель ФАДН Игорь Баринов рассказал о межнациональном единстве в России, точках напряженности и о работе системы мониторинга межнациональных отношений

Гражданское единство среди народов России, несмотря на некоторые шероховатости в межнациональных отношениях, удерживает страну от распада, но необходима неустанная работа, чтобы не дать "растащить ее по национальным квартирам", считает глава Федерального агентства по делам национальностей РФ Игорь Баринов. Об этом, а также о том, какие точки напряженности есть в российском обществе, почему преступно даже рассуждать о возвращении Крыма и возможно ли предупредить конфликты с цыганами после истории в пензенской Чемодановке, Баринов рассказал в интервью РИА Новости. Беседовала Марина Луковцева.

— Игорь Вячеславович, вот уже полгода агентство работает в соответствии с новой редакцией стратегии госнацполитики. На ваш взгляд, сейчас в России есть это гражданское единство, понятие которого появилось в новом варианте документа?

— Безусловно, а иначе бы нас сотрясали межнациональные и межрелигиозные конфликты. Именно гражданское единство обеспечивает территориальную целостность нашей страны. Если обратиться к результатам социологических исследований, то на сегодняшний момент в стране зафиксированы высокие результаты по многим параметрам, которые как раз единство в той или иной степени характеризуют.

Например, 93 процента граждан в стране не сталкивались с проблемами в связи со своей национальностью, что говорит о многом. Такие цифры не могут не радовать. При этом если брать вроде бы незначительные семь процентов опрошенных, которые сталкивались с проблемами в связи с национальностью, то применительно к общей численности населения это уже миллионы человек. При этом такие граждане не равномерно рассредоточены по всей стране, а концентрируются на каких-то территориях. Вот они-то и являются для нас объектом более детального изучения, постоянного наблюдения, разработки методов решения существующих проблем. В конечном итоге наша основная задача — гармонизация межнациональных отношений, исключение дискриминации на национальной или религиозной почве.

— То есть какие-то точки напряжения при общей положительной картине все-таки есть?

— К сожалению, да. Какие-то достались нам по наследству еще от советского периода из-за сложных и часто несправедливых государственных управленческих решений, которые принимались в те годы. Например, фактически на всех территориях, с которых когда-то депортировали людей, сохраняется напряжение. Эта историческая память о несправедливом отношении к целому народу очень тяжело лечится, а душевные раны рубцуются дольше физических.

Сегодня такие точки напряжения есть и там, где были территориальные конфликты между представителями разных народов. Например, Пригородный район Северной Осетии, где федеральным и региональным властям Ингушетии и Северной Осетии еще многое-многое предстоит сделать, чтобы вернуть доверие между братскими народами, чтобы каждое новое поколение не впитывало с молоком матери боль и обиду, нанесенные когда-то друг другу.

Фактически с 2015 года, когда наше агентство было создано, мы сосредоточились и на обстановке в Крыму. И могу сказать, что за эти несколько лет межнациональная ситуация там изменилась очень существенно. Хотя первоначально у нас были опасения, главным образом из-за настроений крымских татар. Вы помните, что они практически проигнорировали референдум по воссоединению: от 14 до 17 процентов проявили гражданскую позицию и пришли голосовать, остальные очень скептически, если не сказать негативно, отнеслись ко всему. Не обошлось здесь, конечно, и без влияния деструктивной деятельности представителей меджлиса, которые запугивали людей, предрекали новую волну депортаций и унижений. Пытались сыпать соль на исторические раны.

— Удалось ли поменять отношение крымских татар?

— Удалось, но не словами, а конкретными действиями и решениями со стороны нашего государства. Люди сами увидели и почувствовали, как ситуация стала меняться к лучшему. Они же Украиной были забыты и заброшены: Крым выжимали как могли, а о людях вообще никто не думал, преференции получали только лидеры меджлиса. А мы стали исходить из их первоочередных потребностей. Во-первых, решать социально-экономические проблемы: строить новое жилье, сады, школы, восстанавливать дороги и так далее. Во-вторых, врачевать их национальные и религиозные чувства: строить культовые сооружения (соборная мечеть, окончание строительства которой намечено на 2019 год), крымско-татарский язык в республике стал государственным, как и национальные праздники, восстанавливать символ культурно-исторического наследия крымско-татарского народа архитектурный комплекс в Бахчисарае "Ханский дворец", который достался нам в удручающем состоянии с угрозой обрушения.

У агентства сегодня выстроены очень хорошие отношения с руководством Крыма, важность гармонизации межнациональных отношений там понимают и делают все необходимое, чтобы национальные чувства представителей разных народов ни при каких условиях не были задеты. И не случайно самым популярным политиком среди крымских татар является наш президент Владимир Путин, а региональным — действующий глава Сергей Аксенов.

Кардинальную смену настроений крымских татар подтверждают и данные социологических исследований, а ведь вы знаете как легко доверия лишиться и как сложно его восстанавливать, иногда на это уходят годы. Вот и мы совершенно четко понимаем, что нам еще многое предстоит там сделать, в том числе и непосредственно Федеральному агентству по делам национальностей, чтобы в полной мере оправдать доверие крымских татар и других народов Крыма, наших граждан. Конечно, мы не допустим, чтобы они снова стали разменной монетой в политических играх.

— А можно ли к этому списку точек напряженности отнести ситуацию между Ингушетией и Чечней, которые до сих пор не могут закончить историю с границей?

— Я бы не хотел односложно отвечать на этот вопрос и совершенно точно не стал бы в данном конкретном случае педалировать межнациональный фактор. Первопричина здесь лежит не в этнической сфере. Тема границ для любых народов Северного Кавказа очень чувствительна, и эта проблема имеет глубокие исторические корни. Территориальные споры сотрясают и представителей одного народа, соседи по участку могут десятилетиями пакостить друг другу из-за квадратного метра, передвигая туда-сюда забор. В данном случае речь идет не просто о приусадебном участке, а о границе между республиками – конечно, тема болезненная, поэтому и резонансная. Наверное, надо было серьезнее работать с общественным мнением, с людьми, потому что сам вопрос и те общественные волнения, которые мы в результате получили, абсолютно несоизмеримы. Теперь главное – сделать правильные выводы и не допустить повторения прежних ошибок.

— Если вновь вернуться к тексту стратегии госнацполитики, то, помимо уже упомянутого термина "гражданское единство", там введены и прописаны понятия "общероссийская гражданская идентичность (гражданское самосознание)", "межнациональные (межэтнические) отношения", "национально-культурные потребности". Почему? Казалось бы, вполне доступные для понимания вещи.

— Предыдущий текст стратегии писался в течение достаточно долгого времени, а был принят указом президента еще в конце 2012 года, тогда общественно-политические и социально-экономические реалии, которые не могли не оказывать влияния на межнациональные отношения, были совсем другими: не было "оранжевой революции" на Украине, не было воссоединения с Крымом, не было столь ярко выраженного внешнего давления и санкций, не все осознавали масштаб и угрозу ИГ*, не было уполномоченного органа исполнительной власти — ФАДН России.

Да и некоторые технические требования, например синхронизация с другими документами стратегического планирования, появились гораздо позже. Если раньше наличие понятийного аппарата было необязательным, хотя и желательным, как, собственно, и наличие критериев эффективности реализации, то, работая над редакцией стратегии в прошлом году, все эти нововведения невозможно было игнорировать. Обсуждение понятий было сложным, а иногда даже очень дискуссионным, но главное, что нам удалось прийти к единому знаменателю, к варианту, с которым согласились и представители научного сообщества, и институтов гражданского общества, и чиновники, потому что нам всем с этим документом предстоит работать не один год.

— Даже такие понятия, как "народы", "национальности", "этнические общности РФ", требовали уточнения?

— Да, даже такие, казалось бы, простые понятия. Понимаете, общественное и экспертное мнения очень неоднородны не только в нашей сфере, в этом мы не уникальны. Но если полярность или разность подходов по отношению к одному и тому же понятию, явлению, событию в научной среде, например, вполне допустимы, то когда речь идет о стратегическом документе, это должно быть исключено, потому что неизбежно скажется на результате, приведет к системным сбоям. Задача заключалась в поиске и принятии некого компромиссного, но в то же самое время рабочего варианта. И большая роль в создании диалоговой площадки для поиска единого подхода к новым положениям стратегии, безусловно, принадлежит Совету при президенте по межнациональным отношениям.

— Вы сами упомянули тему социологических исследований, опросов, которые проводятся, чтобы установить полную картину межнациональных отношений в стране. Насколько регулярно такие исследования проводятся, в том числе и отдельно в регионах?

— Нами разработана целая система социологического мониторинга. Мы раз в год на основе общероссийского георейтинга, который делается по заказу администрации президента и куда погружен блок наших вопросов, определяем приоритеты, расставляем акценты, выбираем тему и методы исследования. Причем это может быть исследование, проведенное на какой-то территории, в конкретной этнической группе, а может быть связано с изучением конкретного фактора, который, по нашему мнению, оказывает большое влияние на регулирование межнациональных отношений.

После получения аналитических данных разрабатываем методологию решения тревожных вопросов. Помогает нам в этой работе и система мониторинга раннего предупреждения межнациональных и межконфессиональных конфликтов, усовершенствованием и настройкой которой мы сегодня занимаемся, так как на это было выделено финансирование в текущем году. Раньше мы испытывали трудности в связи с невозможностью увеличения вычислительных мощностей, обеспечивающих скорость, объемы анализа и хранения информации, а ведь от этого зависит возможность качественного прогнозирования конфликтов, а значит, и эффективность их предотвращения, быстрота локализации.

— Каковы показатели работы системы мониторинга с начала года?

— За первый квартал 2019 года было выявлено более 235 тысяч информационных источников с провокационными публикациями или публикациями, которые потенциально могли послужить причиной разжигания межнациональных конфликтов. Вообще, ежедневно системой выявляется до трех тысяч подобных материалов, часть из которых требует внимания специалистов ФАДН России, а часть — немедленного реагирования.

— А все ли конфликты можно спрогнозировать даже при помощи самой совершенной системы онлайн-мониторинга?

— Это напрямую зависит от этимологии конфликта, его особенностей. Если брать недавние события в Пензе, например, то мы понимали, что в некоторых местах компактного проживания цыган во многих регионах страны есть определенное напряжение, связанное зачастую с асоциальным образом жизни отдельных представителей цыганского народа. Но ведь в Пензенской области все началось с межличностного конфликта подростков, к которым присоединились взрослые, а когда сработал межнациональный фактор, люди буквально пошли стенка на стенку.

Тут нужно понимать, что в нашей многонациональной стране любой бытовой, территориальный и даже криминальный конфликт, в который вовлечены представители разных национальностей, способен тут же приобретать межнациональную окраску и именно поэтому почти молниеносно масштабироваться. В таких случаях разность национальностей противоборствующих сторон способна выступать настоящим генератором ненависти и вражды.

— Внешне острота напряжения вокруг истории с пензенскими цыганами спала, но правильно я понимаю, что ситуацию еще нужно урегулировать?

— Ее просто необходимо урегулировать, найти компромиссное решение, которое устроит все стороны, хотя сделать это будет очень и очень сложно, потому что конфликт дошел, к сожалению, до критической отметки.

Самое страшное, что при этом действия одного представителя были перенесены на весь цыганский народ. А ведь цыганское сообщество в Пензе неоднородное. Большая часть из них вполне социализированы, их жизнь мало чем отличается от жизни других жителей окрестных сел и деревень: они разводят домашний скот, выращивают овощи и фрукты, чтобы прокормить семью, занимаются мелкооптовой торговлей, их дети учатся в школе, то есть приобщаются к социуму, к нашим общим ценностям, традициям, обычаям, получают бесценный опыт межкультурного общения. Так почему эти люди сегодня должны отвечать за поступки отдельных представителей?

Самое главное сейчас — создать такие условия в Пензенской области, чтобы цыгане, которые не имеют никакого отношения к конфликту, а просто стали заложниками этой трагической ситуации, смогли вернуться в свои дома без опасности повторения того, что было, с возможностью восстановления нормальных добрососедских отношений.

— Какие меры ФАДН России будет предпринимать для профилактики подобных историй? Что можно сделать для предупреждения подобных ситуаций в перспективе?

— Во-первых, мы обобщаем сегодня успешные региональные практики, то есть те механизмы, которые уже апробированы и эффективность их доказана. Например, в Самарской области программы по социализации цыган показывают неплохие результаты. Во-вторых, мы думаем сегодня о том, чтобы выходить в правительство с инициативой о пересмотре и, возможно, дополнении плана мероприятий по социально-экономическому и культурному развитию российских цыган. Тут работать надо как над социализацией цыган, начиная с детских садов и школ, так и над общественным восприятием цыганского народа в целом.

Нужно больше примеров в публичном пространстве об известных представителях, которые добились успеха в жизни. Мы же все знаем имя Николая Сличенко, худрука театра "Ромэн" — единственного в мире профессионального цыганского театра, который воспитал целую плеяду звезд цыганского романса. Среди молодого поколения эстрадных исполнителей Жан Милимеров, Александр Бердников. При этом сфера реализации представителей цыганского народа не ограничена творчеством. За примером не буду далеко ходить – руководитель Федеральной национально-культурной автономии российских цыган Надежда Деметр является доктором исторических наук. Нужно об этом рассказывать, показывать по телевидению. И речь в большей степени даже не о федеральных каналах, а о региональных, особенно там, где представители народа присутствуют в большом количестве, как, например, в Москве и Московской области, на юге России.

— Серьезные дополнения в стратегии внесены в пункт, касающийся приоритетов госнацполитики. Если ранее речь шла отдельно только о "создании дополнительных социально-экономических и политических условий для обеспечения прочного национального и межнационального мира и согласия на Северном Кавказе", то в новой редакции речь обо всех регионах России?

— Именно так, и для этого есть основания. Во-первых, в 2012 году еще рано было говорить о полной ликвидации террористического подполья на территории Северного Кавказа, диверсионно-террористические группы сохранялись и в Республике Дагестан, и в других субъектах. И только в 2017 году директор ФСБ Александр Бортников официально заявил об окончательном разгроме. В целом регион испытывал огромное давление радикальной идеологии, не случайно несколько тысяч наших граждан с этих территорий уехали в Сирию воевать в рядах ИГ*. Заметьте, я умышленно не говорю "Исламское государство"*, хотя именно такое название получило наибольшее распространение. Считаю, что это задевает религиозные чувства наших граждан, исповедующих ислам и не разделяющих радикальных идей.

Во-вторых, социально-экономическая ситуация тогда была другая. Фактически все регионы существовали за счет федерального бюджета. Разрушена была экономика субъектов СКФО. Сейчас мы видим значительные улучшения. Да, есть еще нерешенные вопросы, сохраняется необходимость большой работы по преодолению последствий тех событий, в том числе необходимы эффективные программы по профилактике радикализации молодежи, но все это можно решать общероссийскими подходами и мерами.

— Как вы отметили, гражданское единство в нашей стране есть, тем не менее его укрепление, как и сохранение самобытности многонационального народа РФ (российской нации) и сохранение этнокультурного и языкового многообразия РФ, являются приоритетами госнацполитики. Почему?

— Да, мы, к счастью, можем говорить сегодня о гражданском единстве или о высоком уровне общероссийской гражданской идентичности, это все результат той большой работы, которая проводится государством на всех уровнях власти. Но в стране, где по последней переписи населения проживает 193 народа на огромных территориях с неоднородным федеративным устройством — национальные республики, автономии, области, края – с колоссальным этнокультурным и языковым многообразием, говорить о гражданском единстве как о некой константе нельзя. Это результат ежедневного труда, четкой государственной политики в нашей сфере, иначе целостность государства окажется под угрозой: нас начнут растаскивать по национальным "квартирам", "друзья" государства будут нехитрыми технологиями сеять рознь.

Но я бы хотел напомнить еще один важный момент. Перед нами сегодня стоит сложная двуединая задача: с одной стороны, укрепление гражданского единства, а с другой, сохранение уникального этнокультурного наследия всех без исключения народов страны. Баланс в данном случае – это ключ к успеху и единственно возможный путь.

— Как это выглядит на практике? На первый взгляд, это разнонаправленные задачи.

— Только на первый. На самом деле все это возможно грамотно сочетать. Частным примером может послужить проведение Сабантуя в Татарстане, где я побывал. Сабантуй – это праздник татарского и башкирского народов России. Но в данном случае это был праздник для всех, настоящий праздник дружбы и единства, при этом каждый мог больше узнать не только о татарской культуре, попробовать татарские сладости и принять участие в традиционных забавах и соревнованиях, на открытии также были казачьи танцы, русские народные песни.

Кстати, не первый год на Сабантуй приезжает кинорежиссер, этнический немец Феликс Шультесс, которого многие наверняка знают по участию в многочисленных политических ток-шоу на телевидении, он с удовольствием знакомит гостей праздника с немецкими национальными блюдами и напитками.

Посетивший в этом году Сабантуй президент Туркмении Гурбангулы Бердымухамедов остался под большим впечатлением, как, собственно, и я сам, сказав Рустаму Миниханову, что мы увидели фактически открытие Олимпийских игр, так это было зрелищно и ярко.

Другой недавний положительный пример — это армянский праздник абрикоса, который ежегодно проводится при поддержке профильного департамента правительства Москвы, объединяющий всех гостей вне зависимости от национальности.

А еще четыре года назад нам приходилось много разъяснять регионам, как важно, чтобы национальные праздники были для всех, а не для представителей одной национальности. Сначала у многих это вызывало непонимание. Сегодня наша методология работает. Абсолютное большинство представителей разных национальностей очень восприимчивы к традициям и обычаям рядом проживающих народов, это в нас заложено генетически благодаря более чем тысячелетней совместной истории. Об этом могу судить и по своему опыту. Несколько лет назад меня друзья пригласили на концерт мировой звезды фламенко Хоакина Кортеса. Талантливейший человек. Безусловно, мне понравилось. Но буквально через несколько дней, оказавшись на свадьбе у своего друга, аварца по национальности, смотрел лезгинку и испытывал непередаваемые, ни с чем не сравнимые эмоции, даже гордость от причастности. Вот что значит ментальная близость.

— Один из вызовов, обозначенных в стратегии, — незаконная миграция, несовершенство действующей системы социальной и культурной адаптации иностранных граждан в Российской Федерации и их интеграции в российское общество, формирование замкнутых этнических анклавов. Какова роль агентства в решении этих проблем?

— Это очень непростой вопрос, потому что полномочия по реализации миграционной политики разделены между ведомствами и министерствами. Конечно, основная нагрузка лежит на МВД России, а агентство участвует с точки зрения социальной и культурной адаптации иностранных граждан в российское общество. И здесь два основных направления: работа с принимающим сообществом и работа с прибывающими. И этот поток очень неоднороден. Если взять, например, ту же Киргизию, то люди среднего возраста, которые приезжают из Бишкека, фактически не нуждаются ни в какой социализации или адаптации, потому что они говорят на русском языке, понимают наши традиции, имеют представление об истории. А люди, которые приезжают из той же Ошской области, как правило, не владеют языком, а поэтому у них с российским обществом гораздо меньше общего. И без целенаправленной системной работы между такими приезжими и местным населением обязательно будет возникать напряжение, приводящее к резонансным конфликтам, подобным тому, который произошел в марте в Якутии.

— Эти мигранты нуждались в социокультурной адаптации по приезде в Россию…

— Конечно, причем начинать такую работу нужно в странах исхода. Если человек приезжает в Россию с плохими намерениями, осознанно идет на нарушение законов, тогда здесь должны работать правоохранительные органы, создавая им барьеры для проникновения в страну. А если он намерен трудиться, может, даже связать свою дальнейшую жизнь с Россией, тогда ему необходимо создать условия по социальной и культурной адаптации и интеграции. Понятно, что это очень серьезный вызов.

К слову, никто в мире еще не нашел универсального рецепта работы с мигрантами, и в нашей стране дела обстоят куда лучше, чем в Европе. Однако требуется колоссальная работа, потому что любой конфликт с участием мигранта обычно получает большую огласку, угрожает дестабилизирующими процессами и лишь способствует росту негативных настроений у наших граждан.

— Закон о социокультурной адаптации мигрантов до сих пор не принят, хотя такими полномочиями агентство наделено. Что в ваших силах сделать в этом направлении в ожидании принятия закона?

— Мы сейчас работаем согласно принятой концепции миграционной политики, разработанной МВД России. А дальше будем решать, каким путем заполнить законодательные пробелы: либо вносить изменения в действующее законодательство, либо возвращаться к разработанному нами отдельному закону. Но то, что нужно предпринимать какие-то действия, сомнения нет. И есть понимание, какие механизмы наиболее эффективны. Мы считаем, что все-таки необходимо активно привлекать к этой работе некоммерческий сектор, потому что мигранты с большим доверием относятся к представителям институтов гражданского общества, нежели к представителям власти, которых стремятся избегать.

— В стратегии также говорится, что она "должна способствовать выработке государственными органами и органами местного самоуправления, а также институтами гражданского общества единых подходов к решению вопросов госнацполитики РФ". Насколько синхронно с федеральными властями сейчас действуют регионы?

— В 2015 году, когда агентство появилось, ни о какой системной работе и речи не шло, как и о приоритизации такой работы. Если где-то и были структуры, которые занимались национальной политикой, то такая работа в преобладающем большинстве случаев сводилась к этнокультуному аспекту, проведению локальных этнических региональных праздников, обратная сторона медали которых регионализация сознания граждан, особенно молодых, со всеми вытекающими последствиями. Эту ситуацию необходимо было менять.

Мы стали выстраивать полноценную систему управления в нашей сфере на всех уровнях власти: от федерального до муниципального. Большинство регионов включилось в эту работу. Однако остались и те, где до сих пор возникают проблемы с полноценными коммуникациями. Я бы не хотел конкретизировать, но речь идет о некоторых регионах Центральной России с преобладающим моноэтническим населением. Почему-то там руководство решило, что с точки зрения национальных вопросов им регулировать нечего, угроз нет, полагаются на авось. Хотел бы предостеречь их, что вопросов немало, и посоветовать все-таки прислушиваться.

На внедрение общих подходов хорошо повлияла и принятая первая государственная программа по национальной политике, в соответствии с которой разработаны или доработаны региональные программы, но с включением местной специфики. Используются единые подходы к методологии проведения мероприятий разных форматов и так далее.

— Вы уже упоминали о Крыме. И в стратегии отмечено, что возвращение Крыма и Севастополя стало значимым событием для укрепления общероссийской гражданской идентичности. Можно ли говорить о том, что вызванный этим патриотический подъем сохраняется по сей день?

— Совершенно однозначно, да. Причем это был долгосрочный эффект, который вышел далеко за пределы Крыма, буквально охватил всю Россию. Я помню этот митинг на Манежной площади в 2014 году, всеобщее ликование, неизгладимые эмоции. Сейчас в Крым приезжают миллионы туристов. И только побывав там, начинаешь полностью осознавать, свидетелями какого важного исторического события мы все стали. Несмотря на санкции, внешнеполитическое давление, там ты до конца понимаешь, что оно того стоило. Патриотический подъем необычайный, Крым – единственное место, где я видел, как в караоке все хором, стоя, поют российский гимн. Это очень сильные впечатления.

— И как в этой ситуации расценивать периодические выпады отдельных представителей, которые заявляют о необходимости вернуть Крым? ФАДН отслеживает активность, возникающую в социальных сетях после подобных заявлений?

— Специально, конечно, не отслеживаем. Мы живем в демократической стране, каждый может высказывать свое мнение. Нет смысла вступать в споры и кого-то переубеждать. Это частное мнение людей, не всегда бескорыстное, как вы понимаете. Но я хочу сказать всем таким идеологам, что Крым – это не чемодан, который взял и отдал, это даже не кусок земли. Крым, господа, это люди, наши граждане, которые самостоятельно сделали свой выбор. За прошедшие пять лет они только убедились в его правильности.

— В стратегии перечислены проблемы в межнациональных и религиозных отношениях, обусловленные появлением новых вызовов и угроз национальной безопасности РФ: распространение международного терроризма и экстремизма, возникновение очагов межнациональной и религиозной розни в результате попыток пропаганды в стране экстремистской идеологии, гиперболизация региональных интересов и сепаратизм, развивающиеся в том числе вследствие целенаправленного вмешательства из-за рубежа и угрожающие государственной целостности, и так далее. Какие из них сейчас наиболее ощутимы, на ваш взгляд, и почему?

— В стратегию вошло все самое актуальное на данный момент и то, что будет сохранять актуальность в перспективе ближайших нескольких лет. На всех этих вопросах необходимо сосредоточить внимание и постоянно держать руку на пульсе, что мы и делаем. Просто по некоторым направлениям выработан алгоритм действий, проведена большая работа, а в каких-то вопросах мы в начале пути.

Стратегия – это документ такого глобального порядка, он не ограничен полномочиями и деятельностью одного ведомства. Эффективность реализации стратегии зависит от межведомственного взаимодействия, от вовлеченности каждого в этот процесс.

Да, действительно, во многих конфликтах последнего времени, которые в процессе эскалации получали межнациональный акцент, есть свидетельства деструктивной работы из-за рубежа тех, кто заинтересован в дестабилизации внутри России. И наши действия должны быть быстрыми, но соразмерными.

— Другим важным направлением является обеспечение условий для участия коренных малочисленных народов Российской Федерации в решении вопросов, затрагивающих их права и интересы. Как строится работа в этом отношении?

— Продолжаем двигаться в соответствии с разработанными механизмами. Мы исходим из того, что народы эти малочисленны, проживают в суровых климатических условиях, большинство из них ведут традиционный образ жизни. Конечно, мы должны максимально их обезопасить от рисков и угроз, которые несет с собой деятельность ресурсодобывающих компаний, сделать так, чтобы, с одной стороны, они имели возможность сохранять традиционный образ жизни, с другой — не были отделены от благ современной цивилизации, им было доступно здравоохранение, связь, дети имели возможность получить хорошее образование. И впоследствии человек мог для себя сделать выбор – следовать ему путем своих предков и вести традиционный образ жизни или же продолжить образование и реализоваться в какой-то другой сфере. Этот выбор мы должны им предоставить.

Конечно, эффективность решения многих вопросов относительно этой категории граждан во многом зависит от совершенствования нормативной правовой базы. И ключевым здесь является законодательное закрепление порядка учета лиц, относящихся к коренным малочисленным народам, потому что от этого зависит полноценная реализация государством своих обязательств в их отношении: социальных, экономических, по защите исконной среды обитания и так далее. Соответствующий законопроект внесен в правительство.

Актуальность сохраняют и вопрос о закрепления порядка возмещения убытков, причиненных коренным малочисленным народам в результате нанесения ущерба их исконной среде обитания, и об этнологической экспертизе и так далее. Агентство работает и с крупными ресурсодобывающими компаниями по разработке программ поддержки коренных малочисленных народов. Это и "Лукойл", и "Сахалин Энерджи", и "Норникель". Мы благодарны партнерам, которые понимают важность такой работы.

Перед нами еще стоит задача сохранения национальных кадров, потому что сегодня крайне востребованы и учителя, и врачи из числа коренных малочисленных народов. Эта работа ведется во взаимодействии с нашими коллегами по правительству, которые регулируют вопросы образования.

— Реестровые казаки в 2018 году громко заявили о своем объединении. Прошлой осенью планировалось назначить единого атамана и создать единый орган управления. Удалось ли выполнить эти планы?

— В прошлом году было принято важное политическое решение об объединении и проведены два больших казачьих круга, где обсуждались организационные и концептуальные вопросы. После решения формальных вопросов потребовалось время для устранения нормативных правовых пробелов, подготовки законодательной базы. Как только эти вопросы будут решены окончательно, мы перейдем к процессу регистрации Всероссийского казачьего общества. На завершающем этапе глава государства определится с кандидатурой атамана вновь созданной структуры.

Подводя промежуточные итоги всей нашей деятельности могу сказать, что преимущественно мы ведем скрупулезную, достаточно рутинную, но последовательную чиновничью работу в соответствии с общегосударственными задачами: каждый день по кирпичику вкладывая в фундамент межнационального мира в нашей стране, роль которого опрометчиво было бы недооценивать. Будем следовать избранной стратегии.

* Запрещенная в России террористическая организация